Похоже, эта женщина непочтительно намекала ему, что он забыл с ней поздороваться. Да за такие вещи…

— Мадлен! — рявкнул он.

Она застыла на месте, но не обернулась до тех пор, пока Векстон не произнес уже спокойнее:

— Подойди ко мне.

Мадлен повиновалась.

— В чем дело, Дункан? — нахмурившись, спросила она.

Откашлявшись, барон тихо произнес:

— Добрый день, жена.

Он ведь не хотел говорить ничего такого! Мадлен заулыбалась, а хмуриться стал ее муж. Вдруг Векстон привлек жену к себе и впился в ее губы страстным поцелуем.

Поначалу Мадлен сжалась в комок от неожиданности — ведь муж еще ни разу не обнимал ее среди бела дня, да еще при людях. Господи, он же всегда старался не показывать их близости. Неужто что-то переменилось?

От поцелуя Векстон почувствовал такое сильное возбуждение, что вынужден был оторваться от жены.

— Прошу тебя, — хрипло проговорил он, — никогда больше не называй моего коня барашком. Ты поняла? — Барон улыбнулся.

Мадлен смутилась и покраснела, но прежде чем успела ответить мужу, Дункан пошел прочь. Она подобрала юбки и бросилась вслед за ним. Схватив Векстона за руку, она почти повисла на ней. Тот обернулся, все еще улыбаясь…

— Ты заболел, Дункан? — ужаснулась Мадлен.

— Не-ет, — протянул он в ответ.

— Но почему… почему же тогда ты все время улыбаешься?

— Мадлен, пожалуйста, пойди к Аделе и скажи ей, что приехал Джеральд, — попросил Векстон, не ответив на вопрос.

— «Пожалуйста»?! — изумленно вскричала женщина. — Ты сказал «пожалуйста»?!

— Мадлен, делай то, что тебе велено, — перебил ее барон.

Мадлен кивнула, но не двинулась с места, точно в оцепенении наблюдая за тем, как Векстон направляется к замку. Что с ним случилось? Она была не на шутку встревожена. Если бы сейчас стоял июль и ярко светило солнце, она решила бы, что у ее мужа просто-напросто солнечный удар. Но на дворе была зима! Мадлен не могла понять, в чем причина его необычной вежливости.

Ей нужно было время, чтобы все обдумать, но, вздохнув, она решила пока забыть о муже и заняться Аделой.

Сестра Дункана сидела в своей комнате на краю кровати, расчесывая волосы.

— А у нас гости, Адела, — весело объявила Мадлен.

Адела обрадовалась, но, услышав от подруги, кто прибыл в замок, тут же помрачнела.

— Я останусь у себя до отъезда Джеральда! — вскричала она. — Дункан же дал мне слово! Неужели он попросил Джеральда приехать?

Мадлен видела, как испугалась Адела. Руки девушки упали на колени, плечи поникли.

— Послушай меня, Дункан и не думал приглашать Джеральда, — принялась успокаивать Аделу Мадлен. — Он сам был удивлен. Не расстраивайся. Тебе же известно, что твой брат никогда не нарушает данных обещаний. Ты не можешь не согласиться, что я говорю правду, не так ли?

Адела кивнула.

— Может, если бы я вела себя с Джеральдом так же, как с тобой, когда ты только приехала к нам, Джеральд сразу почувствовал бы отвращение ко мне и немедленно уехал, — задумчиво промолвила она.

— Глупости, — заявила Мадлен. — Джеральд просто пожалел бы тебя. А вот если сейчас ты будешь любезна и станешь вежливо говорить с ним, он поймет, что с рассудком твоим все в порядке, просто после случившегося ты не считаешь возможным выходить за него замуж. К тому же о делах с Джеральдом будет разговаривать сам Дункан.

— Но, Мадлен… Как же я посмотрю Джеральду в глаза! Я не смогу… не смогу!.. — выкрикнула Адела. — Ведь ему все известно! Я умру от стыда!

— Адела, ради Бога! — промолвила Мадлен, стараясь казаться сердитой. На самом-то деле она очень жалела золовку. — В том, что произошло, нет твоей вины, и Джеральду это хорошо известно.

Похоже, Аделу не успокоили слова Мадлен, и та решила сменить тему разговора:

— Лучше расскажи-ка мне, что ты помнишь о бароне Джеральде. Как он выглядит?

— Ну-у… По-моему, у него темные волосы и глаза цвета ореха, — пожала плечами Адела.

— Так, стало быть, он красив? — поинтересовалась жена Векстона.

— Даже не знаю, — неуверенно проговорила девушка.

— Он добрый?

— Бароны не бывают добрыми, — заметила Адела.

— Но почему ты так думаешь?

— Им это ни к чему, — пояснила Адела. — Какая разница, приятен барон окружающим или нет? — Девушка хотела повернуться к Мадлен, но не сумела: та расплетала ей косу.

— Сиди спокойно, а то у тебя коса на боку, — заметила Мадлен. — Я же просто так, без всякого умысла спросила о баронах…

— Я не могу спуститься вниз, — вновь промолвила Адела и разрыдалась.

Мадлен не знала, как себя с ней вести.

— Тебе не нужно делать того, чего не хочется, Адела. Но ведь Дункан дал тебе слово, так что, по-моему, все же самое лучшее — это спуститься в зал и говорить с Джеральдом как с почетным гостем.

Мадлен еще долю увещевала золовку, пока та наконец не сдалась.

— А ты спустишься со мной вниз? Постоишь рядом? — спросила Адела.

— Конечно, — пообещала Мадлен. — Тебе будет совсем не страшно. Но что-то мне не удается привести в порядок твою прическу. Попробуй-ка еще раз сама переплести косу, а потом переоденься. А я пойду распоряжусь насчет обеда и тоже займусь своим туалетом.

Мадлен ободряюще похлопала подругу по плечу. Она очень волновалась за нее, однако, не подавая виду, улыбнулась и направилась к двери. Лишь выйдя из комнаты, Мадлен перестала улыбаться, на лице ее появилось озабоченное выражение. Она принялась про себя молиться о чуде и просила Господа дать ей побольше решимости.

Глава 16

Дав необходимые распоряжения Герти, Мадлен отправилась в свою комнату.

С тех пор как Дункан вышиб там дверь, прошло две недели, но ровно неделю назад дверь починили. Железных скоб на ней уже не было; Мадлен улыбнулась, заметив это новшество, — конечно, сам барон приказал переделать дверь так, чтобы Мадлен больше не смогла запереться от него.

Пересмотрев все свои платья, Мадлен наконец выбрала голубое — цвета королевского флага. Платье отлично сидело на ней и прекрасно гармонировало с белоснежной накидкой поверх него. Теперь-то Мадлен хорошо знала, что белый с голубым — цвета Векстонов, и намеренно выбрала их. В конце концов теперь она жена Дункана и обязана достойно принять барона Джеральда. Мадлен хотелось, чтобы Дункан мог гордиться ею.

Женщина причесала волосы, а затем сплела узкий пояс из трех голубых лент и затянула его на талии. Адела сказала ей, что такие пояски теперь вошли в моду. Под конец Мадлен аккуратно припрятала в плетеный поясок крохотный острый кинжал.

Она пожалела о том, что у нее нет зеркала, чтобы полюбоваться собой, но потом решила, что обойдется и без него.

Мадлен была уже на полпути к комнате Аделы, как вдруг в голову ей пришла неприятная мысль. Интересно, барон Джеральд будет относиться к ней только как к жене Дункана или и как к сестре Луддона? Господи, как же она ненавидела своего брата! Это из-за него у Джеральда и Аделы отнято будущее. Что, если барон Джеральд возненавидит и ее из-за Луддона?

Перед внутренним взором Мадлен вставали ужасные сцены встречи с Джеральдом, одна хуже другой, и она с трудом заставила себя успокоиться, подумав, что еще и не такие встречи ей придется пережить в будущем. К тому же Дункан не позволит Джеральду обидеть жену, как бы гость ни отнесся к баронессе Векстон.

Когда Мадлен постучала в комнату Аделы, ее золовка уже была готова. Девушка надела бледно-розовое платье с темно-розовой накидкой и уложила волосы в затейливую высокую прическу.

— Адела, голубка моя, как ты хороша в этом наряде! — восхищенно вскричала Мадлен.

— Надо же, ты называешь меня так, словно я гораздо младше тебя, а ведь я старше на целых два года, — улыбнулась Адела.

Мадлен не обратила внимания на слова Аделы. Что с того, что золовка старше нее на два года? Да хоть на десять — это ничего не меняет: Мадлен опытнее, мудрее, к тому же не такая ранимая, как сестра барона. И вообще она уже замужняя леди.